В начале лета мне довелось быть невольным свидетелем оживленной беседы в семье, которая готовилась к свадебным торжествам.
Разговор шел о развлекательной программе предстоящей свадьбы, в том числе ее музыкальном сопровождении:
– Внученька, да что же это за свадьба без гармониста, – настойчиво уговаривала будущую невесту бабушка накануне дня бракосочетания. – Давай попросим дядю Сережу, пусть он хоть для нас, стариков, поиграет, да и вам, молодым, не грех послушать настоящую русскую застольную песню, а может, кто и барыню спляшет.
Не знаю, чем закончилась эта беседа, так как среди гостей той свадьбы меня не было, однако тема русской задушевной песни, русской удалой пляски или медленного вальса под аккомпанемент баяна или гармони не давала покоя все это время.
Вспоминались сельские свадьбы, крестины, престольные праздники, какие-то вечеринки, а то и просто песни под гармонь без особого повода, просто под настроение. А взять проводы в армию. Ведь это был настоящий смотр-конкурс песни и пляски под гармонь, так как каждого призывника по пути в военкомат, кроме родных, друзей и подруг, обязательно сопровождал удалой гармонист, и тут, честное слово, никакая «Играй, гармонь!» в подметки не годится.
Но вот прошла какая-то четверть века, и гармонь на селе, а тем более в городе, стала зачастую в прямом смысле «одинокой», как поется в одной из лучших советских лирических песен Исаковского и Мокроусова.
Именно поэтому, когда на праздновании Дня города я увидел сельских гармонистов Николая Подпрятова и Александра Брусенцева, тема газетной публикации возникла сама собой.
Подробнее: Сельские гармонисты
– Я даже тональность гармони не могу определить, только по слуху различаю, что они разные. Знаю, что моя тональность ля-мажор. Но в молодости я запросто мог петь три октавы, с годами, правда, голос стал садиться. Лет с 17 до 25 (до того, как сам женился) я каждую неделю ходил по свадьбам, – вспоминает Егошин. – И назывался никаким не тамадой, а дружкой. И «дружкину молитву» читал…
Подробнее: Владимир Егошин
Мы встретились с одним из лучших гармонистов Беларуси Михаилом СЛИЗКИМ на его рабочем месте – в Музее гармони Белорусского государственного университета культуры и искусств. Михаил Иванович – создатель и хранитель этого музея. В его коллекции – 75 язычковых музыкальных инструментов: гармони, баяны, аккордеоны… Ими заставлены все стеллажи небольшой комнаты.
Подробнее: Михаил Слизкий.
О хромке и минорке, «космической» музыке Новгородской области и многом другом читателям «НВ» рассказал кандидат педагогических наук, участник фольклорного театра «Круговина» Сергей ЁЛКИН.— Сергей Михайлович, пожалуй, ни одно выступление «Круговины» не обходится без вашей зажигательной игры на гармони. Вы не расстаётесь с ней и в жизни. Как произошло ваше знакомство с этим инструментом?
— Начну с того, что с фольклором я знаком с раннего детства. Я родился в деревне БережокМошенского района, где, пока родители были на работе, меня воспитывали бабушки — как родные, так и соседские. Они рассказывали мне сказки, пели русские народные песни. А муж бабушки Тони играл на старинной гармони минорке. Помню, меня всегда до глубины души трогала его игра. Стоило только в деревне зазвучать гармони, как меня так и тянуло пойти послушать.
Моя бабушка Анна Яковлевна любила исполнять старинные длинные частушки — «под песни», как их еще называют. Они, в свою очередь, делились игрой на гармони на несколько частей. Вот одна из моих любимых:
В нашем поле рожь густая
и солома длинная,
Почему так долго помнится
любовь старинная?
Они произвели на меня огромное впечатление. Впоследствии я решил сам научиться играть, чтобы аккомпанировать чудесному пению бабушки. К слову, я самоучка, специального музыкального образования у меня нет.
Подробнее: Сергей ЁЛКИН.
Страница 4 из 16
