Тамара ЦЕРЕТЕЛИ, Орловская область
Наломай мне мех!
Сидят эти шестеро в небольшой комнате и мастерят легендарные ливенки. Орудия труда те же, что и 150 лет назад — примерно тогда в Ливнах начали делать гармони. Основные инструменты — «мозги и руки», говорят сами умельцы.
Труд раздельный — у каждого своя специализация. Но вручную здесь делается все — пуговицы клавиатуры из дерева; клапаны-басы или «гусиные лапки» из алюминиевых пластинок; корпус, механика и, конечно, меховая камера. На нее уходит по два месяца — сначала наламывают электрокартон на борины (складки) и помещают под пресс на полтора месяца, чтобы меха не пружинили.
Затем на борины наклеивают деревянные рамки, потом — ткань, которая впоследствии должна перекликаться с рисунком на корпусе гармони. На каждую борину надевают стальной уголок, следом наклеивают кожу — чтобы внутрь камеры не проникал воздух. Все эти деревянные рамки, стальные уголки и прочее тоже делается вручную. Разве что не ткут полотно, которым меха обклеивают.
Меха у ливенки самые длинные в мире — количество борин достигает сорока. В итоге гармошкой — как шалью — можно обмотаться пару раз. Это и является визитной карточкой инструмента. Поэтому с ливенкой любили плясать — на ней не только аккомпанировали. И сегодня в Ливнах сыграют, держа гармошку на голове, на носке, сложив веером, повязав платочком...
Среди прочих играет и Игорь Занин — единственный ливенский настройщик, вдыхающий в инструменты жизнь и звук. Занин — представитель знаменитой династии: ливенки делал еще его прадед в XIX веке, дед занимался тем же. А благодаря отцу — Валентину Ивановичу — знаменитый инструмент в свое время не исчез. Сам Игорь в детстве играл в ансамбле «Ливенские гармошки», созданном Заниным-старшим, в пять лет выступал в Кремлевском дворце. А сегодня оказался единственным, кто умеет «оживлять» ливенки. «Даже не думал, что буду продолжателем. Меня просто возили по городам, выступал. Все считали — у ребенка муляж в руках. А я правда играл», — говорит Занин. Теперь он не только настраивает новые гармони, но и ремонтирует старые — инструменты везут со всей России. «Вот из Тулы приезжают. Говорю им: «Почему у себя не чините — у вас там фабрика (по производству баянов и гармоней. —«Культура»), инструменты. А у меня две руки, два напильника и слух». Я даже по камертону не настраиваю».
Занин в Ливнах — человек известный. Любой расскажет о мастере с абсолютным слухом. И о династии гармонистов тоже. Правда, будет ли у нее музыкальное продолжение — неизвестно. «Это не передается, — объясняет Занин. — Вот мне брат с сестрой говорили: «То, что тебе дано, нам не досталось». А у них по два высших образования, у меня же — никакого, почти нулевое. Пытался сына обучить — он вроде и играет, и музыкальную школу окончил, но главного нет. Хотя, может, и придет к этому когда-нибудь. Я ведь тоже не сразу начал — все дурака валял. Только в 35 лет занялся инструментами, стал вспоминать. Знание можно передать, но в человеке должно быть что-то заложено, иначе не получится».
Гармошка о трех клавишах
Знание это передавалось из поколения в поколение. А в начале 90-х, когда стало ясно, что оно исчезает, два мастера — Михаил Мохов и Дмитрий Сопов — пошли в городскую администрацию и попросили открыть мастерскую. Она и была создана, когда вокруг все рушилось — в 1993-м. Теперь ливенская Мастерская по ремонту и изготовлению музыкальных инструментов является структурным подразделением центра молодежи «Лидер». То есть финансируется муниципалитетом. «Иначе нам не выжить», — констатирует Нина Павлова, заведующая мастерской и седьмой ее сотрудник, кстати, ученица Михаила Мохова. Хоть очередь за гармошками и стоит на два года вперед, столь маленькое предприятие прокормить себя не в состоянии. «Платить за аренду здания, отопление, электричество... — перечисляет Павлова, — нет, не сможем». К тому же мастерская делает всего три-четыре гармони в год — слишком кропотливый процесс. «Сколько же надо инструментов изготавливать, чтобы выйти на самоокупаемость, — рассуждает заведующая. — Но тогда и технологию придется нарушать — не ливенка, а Бог знает что получится».
Сегодня ливенская гармонь стоит от 17 до 21 тысячи рублей. Делают и «полуливенки» — инструменты в два раза меньше оригинала, те стоят пять тысяч. Есть сувенирные экземпляры — миниатюрные гармошки. Эти продаются примерно за 1800. Сувениров выпускается больше 30 штук в год. Несмотря на наличие всего трех клавиш, умелый исполнитель вполне изобразит на мини-гармошке какое-нибудь незамысловатое «Во саду ли, в огороде». Неумелый издаст лишь писк.
Чтобы поддержать ливенских мастеров, наша редакция заказала сувенирные инструменты и «половинки» в качестве новогоднего подарка друзьям и коллегам газеты. Слоган на корпусе — «В гармонии с Россией» — в равной мере относится и к «Культуре», и к полуторавековому звонкому промыслу. А вот настоящие ливенки покупают в основном профессионалы и коллекционеры. «На звук еще никто не жаловался», — с гордостью заявляют в мастерской.
Правда, один маленький секрет, похоже, все-таки утерян. Говорят, на старых инструментах меха не такие тугие. Особенно на тех, что изготовил Константин Кудрявых — самый знаменитый ливенский мастер. «Раньше он как-то отпаривал мех, — вспоминает Виталий Демидов, руководитель ансамбля «Ливенские гармошки». — Теперь эта технология утеряна».
«Когда создавалась мастерская, к нам заходил Константин Федорович, — рассказывает Нина Павлова. — Я у него все спрашивала: «Как у Вас такие меха получаются? В чем секрет?» Так и не выдал его. Одна наша сотрудница настаивала: «Константин Федорович, давайте к Вам домой приду, расскажете». А он: «У меня жена ревнивая!» — хотя ему было уже под восемьдесят. Своеобразный человек, но мастер от Бога. Мы даже как-то пытались сами распаривать. Да весь мех испортили», — вспоминает заведующая мастерской.
Страдания по ливенке
Гармошка в Ливнах появилась в середине XIX века. Прообразом ее была немецкая губная гармоника. Сначала за производство заморского музыкального инструмента взялись тульские мастера, приспособившие его к русскому звуковому ряду. Их примеру последовали ливенские умельцы, совершившие в этом деле революцию. Дело в том, что до этого гармонь при сжиме и разжиме издавала разные звуки. Ливенцы же добились одинакового звучания. И в гармонисты стали записываться все деревенские парни. Ливенка начала победное шествие по стране. Немаловажную роль сыграл и размер — компактный инструмент с удовольствием брали в поездки. В итоге ливенская гармошка попала в самые отдаленные уголки империи. На ее основе позже была создана рояльная гармоника в Ельце. Известно, что у ливенских мастеров учился крестьянин из Вятской губернии Иван Шишкин, так появилась «вятка».
Ну, а ливенка продолжала звучать на всех гуляньях, ярмарках, свадьбах. Да и свататься ходили только с гармошкой. Так возникли мелодии-«страдания» — «К ней» (те, что исполнялись по дороге к любимой) и «У ней» и «От ней». По последнему «страданию» можно было догадаться, удачно ли все прошло. В случае отказа инструмент выбрасывали, а темпераментные женихи — разбивали. И вообще — свататься с одной и той же гармошкой к разным барышням считалось неприличным.
Постепенно ливенку стали изготавливать не только в Ливнах — ее делали в Москве и даже на Орловском велосипедном заводе. Поэты тем временем без устали воспевали инструмент. Особым чувством к гармошке проникся Есенин: «По селу тропинкой кривенькой / В летний вечер голубой, / Рекрута ходили с ливенкой / Разухабистой гурьбой». Но ливенку это не спасло — в 20–30-е годы ее стали вытеснять баяны да аккордеоны. Соперничать с ними однорядная гармонь не могла.
В 1942-м Ливны полностью разрушили немцы. Погибло все, и гармошки тоже. Так ливенка и сгинула бы, не спаси ее Валентин Занин. Кстати, его отец Иван был одним из двух мастеров, изготовлявших ливенскую гармонь до войны. В 60-м Занин-младший стал искать инструменты. Ездил зимой на санях по окрестным деревням — в сараях, на чердаках находил нерабочие гармони. В одном из сел отыскал и мастера по фамилии Нестеров, вернувшего инструменты к жизни. А в 1964 году основал ансамбль «Ливенские гармошки», состоявший из найденных в деревнях же музыкантов-самоучек. На днях ансамблю исполнилось полвека.
Кстати, учеником мастера Нестерова был знаменитый Константин Кудрявых. После смерти наставника он единственный делал ливенки на протяжении тридцати лет. Мастер умер в 2009-м. А ливенка жива до сих пор.
Источник
