Когда кубанец Анатолий Верещагин нет-нет, да поглядывал на экран во время трансляции программы «Играй, гармонь!», его больное сердце что-то смутно тревожило. Нет, это не была привычная боль. Один из команды Заволокиных кого-то напоминал. Вот только – кого?Все прояснилось в день празднования Дня Военно-морского флота. Верещагин занимался на кухне, его супруга Ольга зашла в комнату, и услышала с экрана телевизора… свою фамилию. Знаменитые Верещагины в России – художник, да еще таможенник из фильма. Но здесь речь явно шла об ее муже, бывшем подводнике. А о трагической гибели экипажа подводной лодки К-129 рассказывал усатый гармонист из ансамбля, молвив: «Скорее всего, Толя Верещагин, мой друг, тоже погиб».
– Толя, это же Валера Клейко о тебе говорит!– Служба? – погрузился в воспоминания ветеран. – Мы с Валерой больше в учебке во Владивостоке дружили. Наша с ним специальность – химик, после окончания учебы получили направления на разные лодки, ведь на каждой требовался только один специалист. Меня сразу направили на К-129. Вот забота: с различными дозиметрическими приборами регулярно бывать во всех самых дальних закоулках. Особое внимание, само-собой, ракетным шахтам.По какому-то случаю однажды меня оставили на берегу, а по штатному расписанию без химика на лодке – никак. Вот Клейко и направили на К-129 в поход вместо меня. Так и получилось, что мы в разное время были в одном экипаже. Валера потом долго ходил уже на К-137. Перед самым последним, трагическим выходом в море К-129 меня и Гену Ступина в санаторий направили. Так и уцелели. Где-то он сейчас?– Как же вы выпали из поля зрения Клейко? – задаю закономерный вопрос.– Так секретность же! За забором в казарме можно год служить, и ничего не знать о товарище! 96 человек погибло? Уверен – больше. В каждом походе в экипаж инкогнито включались незнакомые нам люди, разные там проверяющие. А в последний поход вообще народ собирали аврально, за считанные часы, и буквально вытолкнули корабль в океан. Клейко знал о таких «порядках», и, не найдя никаких следов, ведь секретность в ту пору была запредельная, посчитал меня погибшим. Не сумел найти его и я. Если бы Ольга не посмотрела тогда на экран......Подводный ракетный крейсер стратегического назначения проекта 629А, по классификации НАТО Golf-II в конце 50-х годов прошлого века был своеобразным ответом на усиливающуюся военно-морскую экспансию США в «холодной войне». Тогда Никита Хрущев решил любыми способами догнать и перегнать Америку. На создание необходимого количества атомных субмарин в СССР, дабы создать ядерный паритет, средств еще не доставало, вот и строили «дизелюхи».Конечно, до гигантов типа погибшего «Курска», тем более «Акулы» (50 тысяч тонн водоизмещением!) К-129 с ее 3 600 тысяч тонн было ой как далеко, но и такой ракетоносец, имея на борту всего три ракеты Р-13 с подводным стартом и мегатонной головкой (80 «хиросим!») способен превратить в руины, скажем, Нью-Йорк, Вашингтон, Бостон. Да и от удара в портовые сооружения двух торпед с ядерной начинкой также ничего бы не осталось.Поэтому вполне закономерно, что в самый разгар «холодной войны» за каждой, несущей ядерной заряд подлодкой внимательнейшим образом, нередко даже и противодействуя, следили силы ВМФ США. Аналогично поступали и наши.Базировавшаяся на Камчатке в бухте Крашенинникова, (прежде называвшейся Тарья, по-французски… могила), К-129 вышла в свой очередной, ставший последним, боевой поход 24 февраля 1968 года. Должна была вернуться 5 мая. Но 8 марта с лодкой пропала связь. Двухнедельные поиски в районе на удалении 1200 морских миль от базы не дали абсолютно никаких результатов. На поверхности Тихого океана не обнаружили даже малейшего обломка, масляного пятнышка. Погиб экипаж – 96 человек. Скорее всего, больше. Вот почему сегодняшний гармонист Валерий Клейко тогда посчитал Анатолия Верещагина погибшим.И по сей день имеется три мало чем подтвержденные версии. Наиболее вероятная – столкновение с американской субмариной «Суордфиш», неотступно следившей за нашей. Возможно, янки не среагировали на внезапный маневр русских и, протаранив ее, сами едва доползли затем в японскую базу, о чем пронюхали СМИ.В июле 1974-го спецсредства ВМФ США на деньги миллиардера Г. Хьюза, выделившего 350 миллионов долларов, попытались поднять ракетоносец. Уже на поверхности нос лодки обломился, два с половиной отсека из восьми остались на плаву, остальное, похоже, навсегда вновь скрылось в океанской пучине на глубине 5 200 метров. Атомные торпеды целыми и невредимыми достались американцам, ракеты же до сих пор представляют опасность для окружающей среды.…И вот окраина села Кривенковское недалеко от Туапсе. Гостеприимный хозяин встречает вашего корреспондента и представляет спортивного сложения моложавого человека с нитями седины в густых вьющихся волосах и с роскошными смоляными усами. Внушительные бицепсы, талия, как у юноши. Неужели они с Верещагиным ровесники, 1947-го года? Где-то я его уже видел. Лишь когда Валерий Клейко вынул из футляра гармонь, грянул марш «Прощание славянки», память моментально воспроизвела не раз виденные кадры самой, наверное, народной из музыкальных передач ТВ.Нашла моряка-музыканта по указанному в конце программы сайту супруга Верещагина Ольга, учитель и любитель компьютера.Созвонившись, друзья конечно же, и о встрече договорились. Из далекого от Кубани Красноярска Валерий Николаевич Клейко специально прилетел сюда самолетом, а Анатолий Леонидович выехал встречать его электричкой. То-то было событие! Самое важное для обоих за столько лет! А потом бесконечные воспоминания. Прежде, чем попасть в один экипаж, новобранец с Алтая и призывник из-под Красноярска больше года служили в учебке, их койки стояли рядом. Нередко, очень даже нередко, перефразируя подзабытую хорошую песню, у них «и хлеба горбушка, и та пополам» была.Ольга Георгиевна приглашает к столу. Мы с Анатолием выпили по стопочке, Валерий лишь пригубил наливки. Чувствуется – форму поддерживает человек. Взял гармонь. Признаться, как и многие, выросшие на попсе, я с некоторой прохладцей прежде относился к исконно русскому музыкальному инструменту. Но если уже «Прощание славянки» в исполнении Клейко вышибло слезу… А дальше началось совсем непостижимое. Сияющий лаком и перламутром инструмент в руках музыканта покорил мощью органа (да, да!) первозданной чистотой звука, сам Валерий – силой и красивым баритоном. Зазвучали и «Прощайте, скалистые горы».– Наша песня, – прокомментировал исполнитель.Это он так, образно? Ведь поется в ней о том, как растаял в далеком тумане полуостров Рыбачий, но он же на Кольском полуострове. Оказывается, такой и на Камчатке имеется. Получается, от самого сердца эта щемящая песня о стонущих волнах.– Но самая моя любимая мелодия, – Валерий хитро прищурился, – ни за что не угадаете. Она, как мне сказали во Франции, от Бога.И зазвучал, заворожил, проникая в каждую клеточку, «Дом восходящего солнца».– Таких гармоней во всей России лишь четыре, у них один автор – тульский мастер Хорошилов Николай Дмитриевич. Благодарен ему – слов нет.Флотские дела, версии гибели К-129 Клейко обсуждать наотрез отказался. Как и рассказывать о личной жизни. Обмолвился лишь о внуках. Наоборот, о семье Заволокиных, с которой судьба связала в самом начале создания Геннадием Заволокиным знаменитого ансамбля, отозвался с особой теплотой. Фотографии, привезенные, чтобы флотскому другу показать, и мне продемонстрировал. Для Клейко Заволокин-старший – просто Гена. Вот на фото сам Валерий на свадьбе Анастасии, нынешнего руководителя ансамбля, множество типичных «для внутреннего пользования» снимков, сделанных в разных городах и странах.– Самая главная для меня реликвия… – музыкант достал из дорожной сумки зазвеневшую металлом коробку. Мелькнули боевые награды, но были тут же прикрыты рукой, – нагрудный знак за подводный поход, а сколько их, походов, месяца по три под водой…– А ты, Толя, внуку такой дал поносить, он и потерял, - укорила мужа Ольга Георгиевна.Анатолий Леонидович, выглядящий заметно старше ровесника, только руками развел. Не всем доводится прожить насыщенную богатыми событиями жизнь. Верещагин свою, далеко еще ведь не прожил! спокойно. Окончил сельхозинститут, много лет работал в лесоводстве. Двое детей, двое внуков. В воинском звании на флоте от Валерия совсем чуть отстал, демобилизовавшись старшиной первой статьи, а не главстаршиной – высшая доблесть у моряков срочной службы.Гораздо хуже у него со здоровьем. Уж так сердце прихватило, что пришлось с работы по инвалидности уйти. Пенсионер уже почти десяток летСибиряк зовет южанина в гости.– Если «мотор» не откажет, непременно приеду, – неуверенно обещает Верещагин.– Прекрати панические разговоры! – повысил голос его друг, – Толик, забыл, что ли, нашу флотскую заповедь: держаться, даже если и сил нет? Дер-жать-ся!!! Договорились?Немного приоткрыл тайну гостя, рассказал о К-129 мне Анатолий Леонидович уже после того, как проводил до Краснодара сибиряка. Боевые награды у того – за годы службы в закрытой части. Мастер спорта по боксу и рукопашному бою. Был во многих «горячих точках». На репетиции, концерты, съемки на телевидении в ансамбль его каждый раз вызывают. О друге информации достаточно.Евгений БыстровP.S. Анатолий Верещагин все же съездил в Красноярский край на встречу со старым другом. Валерий Клейко собрал по этому случаю и других подводников, в разное время служивших на Тихоокеанском флоте.23 апреля 2009 | Собинформ |http://gazeta.tuapse.ru/?subaction=showfull&id=1240482192&archive=&start_from=&ucat=7&
